Введение: история антропоморфных персонажей-животных в детской литературе
Согласно определению из Большой российской энциклопедии, «антропоморфизм — это наделение материальных и идеальных объектов, предметов и явлений неживой природы, животных, растений, мифических существ человеческими свойствами — физическими, психическими, интеллектуальными качествами, а зачастую и гендерными признаками». При этом речь может идти о неживых объектах или о живых существах. В данном исследовании мы сосредоточимся на антропоморфных животных.
The Tale of the Fox. Ladislas Starevich, Irène Starevich, 1937
Антропоморфизм встречается в том числе в религиозных источниках, например, в Библии. Так, библейский змей-искуситель, который предлагает Еве яблоко, обладает антропоморфными чертами — он мыслит и разговаривает. Один из наиболее известных ранних литературных произведений, в которых появляются животные, наделенные чертами людей — это басни Эзопа. Они используются для того, чтобы преподать моральный урок, рассказать притчу. Животные в этих баснях действуют и ведут себя как люди.
The Hares and Storm. Francis Barlow, 1666
Множество примеров антропоморфизма встречается и в фольклоре, сказках народов мира. При этом зачастую животным приписываются определенные черты характера: например, лиса хитрая, осел глупый, волк злой и так далее.
Иногда антропоморфные персонажи-животные используются как аллегория для обозначения целого пласта проблем общества. Так, в средневековых поэмах о лисе-трикстере Ренаре рассказывается о проблемах феодального строя, а в «Скотном дворе» Оруэлла — о становлении тоталитарного режима.
Reinaert de vos vermomt als monnik. Allaert van Everdingen, 1631 — 1675
Если же говорить об антропоморфных персонажах в иллюстрированных книгах, то один из первых известных примеров, где животные наделены чертами человека — это «Неряха Петер» (нем. Struwwelpeter). Книга вышла в 1845 году и представляет собой сборник поучительных стихотворений, написанных психиатром Генрихом Гофманом для своего сына. Одно из стихотворений рассказывает историю о девочке Паулинхен, которая, несмотря на предостережения двух говорящих котов, играет со спичками и в результате своей неосторожности сгорает дотла.
Der Struwwelpeter: Die gar traurige Geschichte mit dem Feuerzeug Tafeln 1, 2. Heinrich Hoffmann, 1858
В 1865 году выходит «Алиса в стране чудес» Льюиса Кэррола с иллюстрациями английского художника Джона Тенниела. Антропоморфные персонажи здесь играют немалую роль — взять, например, чеширского кота, кролика с часами или гусеницу.
«Алиса в стране чудес». Джон Тенниел, 1865
В конце XIX — начале XX вв. появляются и другие иллюстрированные книги с персонажами-животными, у которых есть человеческие черты. Некоторые из самых известных произведений — это книги Беатрикс Поттер, «Книга джунглей» Редьярда Киплинга и повести про Винни-Пуха Алана Милна.
Иллюстрация к книге «Кролик Питер и его друзья». Беатрикс Поттер, 1902
В середине-конце XX в. иллюстрированные книги с антропоморфными животными становятся еще более популярными. Появляется серия М. Бонда про медвежонка Паддингтона, «Хроники Нарнии», К. Льюиса, «Там, где живут чудовища» М. Сендака, книги Роальда Даля с иллюстрациями Квентина Блейка и множество других произведений. Сейчас уже мало кого удивишь детской книгой, в которой главный или второстепенный персонаж — говорящее животное.
Where the Wild Things are. Maurice Sendak, 1963
Так как тема данного исследования касается антропоморфизма не просто в детской иллюстрированной литературе, а именно в книжках-картинках, то логично было бы дать определение тому, что, собственно, представляет из себя книжка-картинка. Однако здесь мнения исследований расходятся, и четкого консенсуса в этом вопросе пока нет.
«Особая сложность в исследовании визуально‑литературных жанров заключается в том, что их существование довольно часто вызывает сомнения: чтобы начать их изучать для начала следует признать наличие визуальной литературы — особого вида искусства, построенного на постоянном взаимодействии текста и изображения, которые сцеплены так плотно, что в принципе невозможны друг без друга» (М. Скаф, статья «Комикс и книжка-картинка: границы визуально-литературных жанров»)
Так, на сложности в определении книжки-картинки обращает внимание исследователь Д. Сергеев в своей статье «Что мы читаем? К определению детской книжки-картинки». В рамках данного исследования кажется излишним приводить все варианты определений, поэтому остановимся на версии исследовательницы Барбары Бейдер. Это определение, как замечает Сергеев, «отражает желание показать многоаспектность» книжки-картинки:
«Книжка-картинка — текст, иллюстрация и в целом дизайн; объект производства и коммерческой продажи; социальный, культурный, исторический документ; и, прежде всего, опыт для детей. Как форма искусства она держится на взаимозависимости картинок и слов, на одновременной экспозиции двух противостоящих страниц и на драматургии переворачиваемой страницы» [Bader 1976, 1].
