Глава 4. Пустота настоящего и прошлого.
Четвертая глава исследования посвящена изучению пустоты в контексте взаимоотношений с человеком. Если крушение надежд, мечт и планов на будущее затрагиваются в первой главе, то здесь исследуется пустота в контексте настоящего момента и прошлого.
Эскалация масс-медиа, новых технологий и виртуальной реальности, казалось бы, должна была уничтожить «пустой» дискурс, соединяя людей по всему миру; наполняя любое пространство новыми смыслами. Но эта новая реальность привела к развитию «пустого сообщения», уничтожению «истинных» смыслов и появлению синдрома FOMO. Последнее так хорошо отразилось в постпандемийной реальности, усугубляя ощущение одиночества. Синдром с помощью социальных сетей заставлял человека чувствовать себя изолированным и неудовлетворенным. Так, переживание пустоты в текущем моменте может быть выражено не только через чувство опустошенности, но и через состояние одиночества, эскапизма, покинутости.
4.1. Одиночество.
(Рис. 111) Перформативная инсталляция «52 Гц», 2023.
Наверное, стоит начать с перформативной инсталляции «52 Гц»56. Название является своеобразной отсылкой к самому одинокому киту, который единственный живет на чистоте в 52 Гц. В виде огромного скелета, он появляется еще и как инсталляция, взятая то ли из музея естественной истории, то ли из японской мифологии. Внутри него спрятана цистерна, где и происходит аудиоспектакль. Это своеобразный вырванный из реальности остров, в который можно войти только в одиночестве и понаблюдать за постановкой. В ней героиня живет одна в московской однушке и месяцами не покидает квартиру, представляя, что она и есть кит.
Работа исследует одиночество, эскапизм и отторжение реальности. Проблема общения, или коммуникации, делает нас всех отчасти похожими на одинокого кита, который живет в мировом океане и не слышит себе подобных. Наблюдая за героиней, которая потихоньку сползает в пустоту, сливаясь с пространством Тихого океана, зритель может отрефлексировать свой персональный опыт переживания одиночества.
(Рис. 112-113) Перформативная инсталляция «52 Гц», 2023.
В работе Going Down художник Олег Баранов рефлексирует о личной катастрофе, одиночестве и связанным с этим самоопределением. Работа является продолжением его проект «Теория разбитого сердца», в котором alter-ego художника переживает последствия разрыва с женой. Этот вымышленный поворот нужен как повод, после которого художник обращается к различным интересующим его темам. Разговоры персонажа наивны и чересчур откровенны, что лишний раз показывает его уязвимость, а монолог записан чаще всего в повседневных, рутинных обстоятельствах. Так, Баранова интересуют глобальные вопросы: самоидентификация, грядущие катастрофы и влияние виртуальной реальности на коммуникацию. Одиночество здесь скорее косвенное, оно побуждает героя действовать, говорить и вспоминать бывшую супругу. Окутанный пустотой, пребывая в реальности-после-расставания, герой вынужден перепридумывать свою идентичность самостоятельно, выводя свои размышления в формат монолога57.
(Рис. 114-116) Олег Баранов, «Going Down», 2023.
В проекте «Танюшка» Саша Павловская рефлексирует на тему выстраивания идентичность в момент кризиса, столкновения с хаосом или пустотой, когда предыдущие установки перестают работать и отображать реальность. В художественной практике Павловская исследует то, что не поддается вербальному анализу, и изучает такие темы как: личная травма, коммуникация с другими, взаимоотношения человека и природы, понятие смерти. Отталкивая от «Уральских сказов» Павла Бажова, художница создает многоплановый разговор, сравнивая себя с героиней «Малахитовой шкатулки»58.
(Рис. 117) Александра Павловская, «Танюшка», 2023.
С помощью тонкой и внимательной работы с материалом и ремеслом в целом, художница простраивает исследование на тему утраты идентичности. Схожий прием есть и в «Уральских сказах», в которых одинокий и вырванный из социума человек находит себя через тонкую работы со своим ремеслом, натуральными материалами и природой. Одним из главных образов выставки становятся метаморфозы, трансформация материалов в руках художницы, и свойственная этим понятиям «оболочка»: кокон, броня, кожа — в которой можно отдохнуть, изучить себя, сменить идентичность, четко установить границу и «переродиться».
Важной частью выставки становится работа с памятью; тем, как мы помним происходящее до трансформации, что остается после этого. На выставке эти размышления связаны с серией зеркал, которые, подобно памяти, выхватывают случайные детали, лишние подробности и абстрактные силуэты. Итоговый непонятный образ становится почти сновидческим отражением реальности, в котором все окружающее искажается до неузнаваемости. Не желая оставаться в пустоте, одиночестве и оторванности от социума, человек вынужден определять себя, искать новый язык описания, а иногда и создавать его самостоятельно.
(Рис. 118-119) Александра Павловская, «Танюшка», 2023
Так, одиночество становится частью «пустого» дискурса. Сталкиваясь с ним, человек может остановиться, отрефлексировать, переосмыслить подобное состояние, подобно проекту «52 Гц», замедлиться и переосмыслить коммуникацию с окружающими, а кто-то пытается постоянно бороться с пустотой одиночества, каждый раз пересобирая себя, как в проектах Олега Баранова и Саши Павловской.
4.2. Забвение.
(Рис. 120) Леонид Тишков, «В поле моего отца», 2023
Продолжая изучение феномена пустоты во взаимоотношениях с человеком, хочется обратить внимание на образ прошлого. В этом контексте, пустоту можно трактовать как забвение, забывание и беспамятство. Так, дальше художник изучают тему память: как мы помним, что запоминаем, как личные травмы влияют на нас. Подобные практики помогают выхватывать и восстанавливать личные и коллективные истории, передавать эти опыты дальше.
Так, в проекте «В поле моего отца» Леонид Тишков изучает историю своего папы, обращаясь к семейным воспоминаниям. О событиях военных лет в семье почти не упоминалось, поэтому художник восстанавливает эту действительность очень аккуратно, взяв за основу несколько архивных фотографий и пару свидетельств. Возникшая на этом пересечении экспозиция переводит семейную историю в контекст мировых событий, личное в коллективное.
(Рис. 121-122) Леонид Тишков, «В поле моего отца», 2023.
Центральный образ выставки — это поле, через которое художник «идет» вместе со своим папой и которое навеяно небольшой историей, которую успел рассказать отец Тишкова. Важной частью становится стена с архивными материалами: различные свидетельства, исторические фотографии и личные дневники. Они помогают раскрыть немного приоткрыть историю жизни отца художника, а также объясняют появление произведений на выставке. Художник достает, или скорее материализует, персональную историю из забытья, пустоты, простраивая тем самым переживание истории целого поколения. Леонид Тишков так комментирует выставку: «Когда я увидел туманные очертания деревьев вдали, то ощутил тот самый страх, который испытывал мой отец, когда увидел темные деревья и немецких солдат с оружием, направленным в его сторону. На какое-то время я стал своим отцом, потеряв себя, как теряет свое обозначение человек, оказавшийся в глухой степи, на пустырях, в лесу, без дороги. <…> Наверное, ожидание смерти, сродни ходьбе по такой дороге. На черно-белой фотографии виден человек с поднятыми руками. <…> Он так далек, что, кажется, сейчас он растворится в тумане, исчезнет как дым. Он — это я, мой отец, твой отец, ты сам, стоящий в поле, между землей и небом, в пустоте, как частичка немой вечности, сама вечность…»59.
(Рис. 123) Арт-группа «Нежные Бабы», «Ничего не было видно и оставалось прислушиваться», 2023.
Продолжает изучение темы памяти проект «Ничего не было видно и оставалось прислушиваться» арт-группы «Нежные бабы». Работа изучает мемориальный ландшафт Майрамадага и пытается осмыслить трагедию, затерявшейся в тумане истории, случившуюся у входа в Суарское ущелье. Работа с метаморфозами природы, которая стирает упоминания о драматических событиях, дала пищу для для художественной рефлексии. Попытки отыскать следы давно прошедших событий и способы сохранения и передачи памяти о трагической истории этого места дальше становятся опорными точками проекта.
(Рис. 124-125) Арт-группа «Нежные Бабы», «Ничего не было видно и оставалось прислушиваться», 2023.
Работа состоит из нескольких «видеоисторий», сюжетом для которых стали истории жителей и описание событий, о которых остается только догадываться. Название проекта происходит из вольно процитированных свидетельств, которые точно передают тревогу происходившего тогда кошмара: «мы шли, не зная куда; ничего не было видно и оставалось прислушиваться»60. Попытка осмыслить трагедию прошлого, отрефлексировать или даже начать о ней разговор сейчас становится своеобразным «сражением» с пустотой забвения. Исследование нашей памяти, трагедии, идентичности становится практикой не-забывания, игрой в случайности и непредсказуемости с хаосом прошлого.
(Рис. 126-129) Арт-группа «Нежные Бабы», «Ничего не было видно и оставалось прислушиваться», 2023
В проекте «Обе белые» Владимир Потапов обращается к теме памяти, восприятию политической истории и рефлексии настоящего. Название проекта своеобразная отсылка к психологическому эксперименту времен СССР, в котором испытуемый соглашался с мнением большинства, игнорируя реальность. В этом случае видимое становится истинном, а ложное не существует в реальности и искажает правду с помощью языка. Продолжая линию работы с темой памяти, заявленной еще на выставке «Проявление» 2014 г., художник изучает влияние скрытых политических и социальных процессов, которые отражаются в настоящем.
(Рис. 130-132) Владимир Потапов, «Обе белые», 2023.
В проекте важную роль играет тема репрезентации с помощью живописи и способность искать обыденное, повседневное, понятное в увиденном. Здесь искусство становится формой критики, способом вырвать происходящий момент из понятия «привычное» и показать весь его ужас. Усложняет высказывание разрушение белые стен галереи, художник превращает проект в тотальную инсталляцию61.
Проект состоит из двух новых серий: белой и черной. Они противопоставляются, от использования только одного конкретного цвета, обращением к дихотомии «черное-белое» как реакции на действительность. Концептуальным акцентом проекта станет масштабная работа, визуально напоминающая офтальмологический плакат и предлагающая проверить остроту зрения: сделать реальность тождественной себе, явить суть событий, происходящих сегодня. Проект снова и снова ставит посетителя в ситуацию неминуемого выбора того, что мы хотим помнить; между черным и белым, правдой и вымыслом.
(Рис. 133-134) Владимир Потапов, «Обе белые», 2023.
Пустота становится синонимом к забыванию, забвенью, в котором теряется персональные истории, а так стирается память поколений. Поэтому современное искусство отчасти помогает сохранить, отрефлексировать и передать дальше память в будущее. «Сражение» с пустотой происходит через материализацию, практику воспоминания и передачи памяти личной, (Леонид Тишков, «В поле моего отца»), или коллективной, (арт-группа Нежные бабы, «Ничего не было видно и оставалось прислушиваться»). Но и разговор о памяти как таковой становится критикой памяти коллективной и личной (Владимир Потапов, «Обе белые»), ведь рано или поздно, мы будем вынуждены выбрать, что будет запомнено, а что забудется.
В этой главе исследуется пустоты в контексте взаимоотношений с человеком. Так, одной из характеристик становится одиночество, наполняющее настоящий момент. Сталкиваясь с ним, художник или рефлексирует над этим состоянием, или используют этот момент для нахождения нового самоопределения. Другой вид виток пустого дискурса это понятие забвения. Это тема раскрывается в проектах, исследующий память, как мы запоминаем и помним, что выбираем сохранить, а что забыть. Пустота, забвение, беспамятство становятся состоянием, из которого художники «вытаскивают» личные и коллективные истории или исследуют институт памяти и процессы запоминания.
