Конструктивистский графический дизайн 1920—1930х годов в СССР
Концепция
Конструктивистский графический дизайн 1920-1930х годов в СССР представляет собой один из радикальных этапов развития визуальной культуры XX века. В послереволюционное десятилетие формируется новая художественная ситуация, в которой изображение подчиняется задачам социального и политического преобразования. Искусство отказывается от роли украшения и утверждает себя как средство организации пространства, времени и поведения. Именно в графическом дизайне — плакате, книжной и журнальной графике, агитационных листах — конструктивистские принципы получают наиболее концентрированное воплощение. Выбор данной темы обусловлен тем, что в 1920-1930е годы складывается особый визуальный язык, сочетающий геометрическую строгость, технологичность и агитационную выразительность, оставаясь предельно наглядным и интересным для анализа.
Принцип отбора материала опирается на произведения графики, созданные в СССР в 1920-1930е годы и относящиеся к традиционным плоскостным видам искусства: плакат, печатная агитация, книжная и журнальная обложка, листовая графика. В поле внимания включаются работы, в которых ясно проявляются ключевые признаки конструктивистского подхода: геометрическая организация плоскости, доминирование типографики, использование фотомонтажа и коллажа, ограниченная палитра и подчёркнутый динамизм.
Конструктивистский графический дизайн данного периода характеризуется геометрической структурой и модульной композицией, доминированием типографики как самостоятельного визуального элемента, активным использованием фотомонтажа, ограниченной и контрастной цветовой палитрой, динамизмом построения. Совокупность этих признаков рассматривается как целостная система, выражающая стремление художников к созданию универсального, рационального и идеологически заряженного языка массовой визуальной коммуникации.
Какие визуальные и композиционные особенности характеризуют конструктивистский графический дизайн 1920—1930-х годов в СССР?
Данный вопрос является ключевым в создании визуального исследования.
Принцип структурирования материала основан на тематической рубрикации, при которой каждый блок исследования посвящен одной из ключевых особенностей конструктивистского графического дизайна. Отдельно анализируется геометрическая конструкция и модульность композиции: преобладание простых форм, использование осей, сеток, ритмов, превращающих изображение в визуальную «конструкцию». В другой группе объектов рассматривается типографика как доминанта, где слово и буква выступают не только носителями текста, но и равноправными пластическими элементами, определяющими структуру плоскости. Выделяется блок, связанный с фотомонтажом и коллажным принципом построения образа, когда фотография используется как материал для конструирования новой визуальной реальности. Отдельный раздел посвящён ограниченной палитре и цветовому контрасту, а также динамическим композиционным схемам, создающим ощущение направленного движения, устремленности вперед, напряжения и призыва к действию.
Выбор текстовых источников обусловлен задачей уточнения исторического и теоретического контекста, в котором формируется конструктивистский графический дизайн. Используются искусствоведческие исследования по истории русского авангарда и конструктивизма, работы, посвященные советскому плакату и книжной графике 1920—1930х годов, каталоги выставок, архивные публикации музейных собраний.
Геометрическая конструкция и модульность композиции
Конструктивистский графический дизайн строится как «конструкция» из простых геометрических форм — круга, квадрата, прямоугольника, диагонали. Композиция организуется по принципу модуля, сетки, осей. Изображение ощущается не как «картинка», а как тщательно рассчитанная схема.
«Плакат в 1920-е гг. превращается в наиболее актуальный жанр графического искусства в стране.» [1]
Эль Лисицкий, Плакат «Бей белых красным клином», 1919 год
В этом плакате конструктивистская идея геометрической конструкции проявляется буквально в каждом элементе. Вся сцена сведена к столкновению простых фигур: красный треугольный клин врезается в белый круг на черном фоне. Вместо реалистичного изображения войны мы видим абстрактную схему, где геометрия заменяет сюжет и людей. Клин становится модулем атаки, круг — модулем «вражеской территории». Чёткая диагональ клина задает основное направление движения и собирает на себе всё напряжение композиции. Остальные треугольники, прямоугольники и небольшие полосы выстроены вокруг этой главной оси, усиливая чувство удара и расщепления белого круга.
Модульность здесь проявляется не только в формах, но и в работе с текстом. Слова «Клином», «красным», «бей белых» не просто подписаны, а встроены в конструкцию как такие же геометрические блоки. Они расположены под разными углами и как будто продолжат движение фигур, подчеркивая направление удара. Буквы ломают привычную строку и подчиняются общей системе линий и диагоналей. Таким образом, геометрическая структура вместо иллюстративности, композиция как четкая схема действия, модульное построение формы и текста, подчиненное агитационному, функциональному посланию.
Лебедев В.В., «Резка железа», 1920 (декабрь) — 1921 (февраль)/«Союз рабочего и крестьянина», 1921 (апрель–май)
«Владимир Лебедев,…создавал очень лаконичные по форме, емкие по смыслу и актуальные по содержанию образы…» [2]
В серии листов Лебедева фигура человека превращается в конструктор из простых геометрических модулей. Крестьян и рабочих он собирает из прямоугольников, цилиндров и кругов: головы — как красные круги, тела — как блоки, руки и ноги — как вытянутые прямоугольники. Даже орудия труда читаются как набор плоских форм: коса, лопата, лист металла. Благодаря этому композиция держится не на деталях и мимике, а на четкой геометрической схеме, где каждый элемент можно «переставить» или повторить, как модуль. Важна и плоскостность: лишних объёмов и теней нет, фигуры существуют как цветовые пластины на нейтральном фоне, что сближает их не с живописью, а с графическим листом и плакатом. Через такую модульную, почти механическую сборку Лебедев показывает тип, а не отдельного человека: работник и крестьянин становятся универсальными знаками эпохи.
В. В. Маяковский, А. М. Родченко, «Читайте журнал „Молодая гвардия“», 1924 год
«Родченко и Маяковский выступили действительно подлинными изобретателями, отказавшись от привычного фигуративного языка и сконструировав, например, традиционный образ ребенка с помощью простейших геометризированных элементов.» [7]
Фигура собрана из прямоугольных модулей: туловище, штанины, рукава и карманы — как детали конструктора. Раскинутые руки и ноги образуют жесткую геометрическую «раму», вписанную в прямоугольник плаката. Текстовые блоки оформлены теми же прямоугольниками, поэтому вся композиция держится на повторении одного простого модуля. Такая геометрия превращает человека в четкий знак-символ, который легко считывается и может многократно тиражироваться в агитационной графике.
Неизвестный художник, «Вот виновники беспризорности. Советская власть победила их. Она покончит и с беспризорностью», 1925 год/А. М. Лавинский, «Экспорт-импорт СССР», 1926 год
Здесь на первом плакате композиция строится как жесткая геометрическая схема: круг, вписанный в прямоугольник листа, разделён на сектора, которые работают как отдельные модули-сюжеты. Красные треугольные клинья и черная дуга задают диагональную сетку, по которой распределены фотомонтажные фрагменты и слова. Верхний и нижний текстовые пояса — два крупных прямоугольных модуля, которые фиксируют композицию сверху и снизу, как рамка. Вся система легко читается как конструктивистская «диаграмма»: геометрические блоки организуют хаотичный документальный материал в чёткую модульную структуру с ясным идеологическим выводом.
Плакат построен как строгая модульная схема: в центре — круг, разбитый на радиальные сектора-модули, каждый из которых заполняется текстом. Вверху и внизу эту круговую «сетку» дополняют поезда-прямоугольники с данными, тоже выстроенные по линии горизонта. Геометрия кругов, секторов и прямых полос превращает сложную информацию об экспорте и импорте в наглядную, упорядоченную диаграмму.
Доминирование типографики как графического элемента
Слово в конструктивистском дизайне перестает быть только носителем текста — оно становится полноправной визуальной формой. Буква превращается в геометрический объект, а надписи — в ритмические композиционные элементы.
В. В. Маяковский, «ЛЕФ. Журнал Левого Фронта Искусств», 1923/ 1924/1923 год
«Теперь вместо засечек использовали брусковый шрифт, строгую геометрию и экспериментальную верстку.» [4]
В обложках журнала «ЛЕФ» хорошо видно, как слово становится главным героем листа. Крупное «ЛЕФ» каждый раз занимает почти всё поле и работает не как обычная надпись, а как набор геометрических фигур: буквы превращены в прямоугольные блоки, которые выстраиваются по краю листа, делят его на крупные полосы цвета и задают ритм всей композиции. Текст «журнал левого фронта искусств», дата и номера выпусков включены в ту же систему: строки и цифры тянутся вертикально и горизонтально, как планки конструктора, а не как привычный книжный набор. В одном из выпусков сами буквы «Л», «Е», «Ф» разбиты на черные и охристые квадраты и прямоугольники и почти не читаются сразу — зритель сначала видит абстрактный орнамент, и только затем распознает слово. Так типографика становится полноправной визуальной формой: буквы и строки работают как модули композиции, организуют пространство листа, создают контрасты и движение. Один из ключевых признаков этого графического языка в том, что текст перестает быть «подписью» к изображению и сам превращается в основной композиционный элемент.
Автор неизвестен, Обложка журнала «Вопросы коммунального хозяйства», № 9, 1929 год/Автор неизвестен, «Полиграф», № 32-33, 1929 год
В этих обложках видно, как типографика берёт на себя роль главного изображения. В «Вопросах коммунального хозяйства» само название построено из тяжёлых геометрических букв-блоков, а подзаголовки вписаны в круги, квадраты и диагонали — текст буквально собирается в конструкцию. В «Полиграфе» крупное слово-заголовок и черная Г-образная полоса задают каркас листа, а текстовые прямоугольники и наклонённый блок внизу работают как динамичные модули. В обоих случаях буквы и строки не только сообщают информацию, но и формируют композицию. «Авторы журналов видели моду на геометрические фигуры и смелое преобразование текста — это же они и помещали на обложку.» [5]
Автор неизвестен, Обложка журнала «Пролетарий связи», № 9, 1927 год/Автор неизвестен, Реклама в журнале «Спартак», № 6, 1926 год
В «Пролетарии связи» диагональные надписи «привет», «работников связи» идут по той же траектории, что стрелка и провода, задавая движение от мегафона к лозунгу. Здесь буква — такой же активный элемент, как фигура и объект, а вся конструкция держится на ритме и направлении типографики. В «Спартаке» зелёные буквы разрозненно рассыпаны по телам ребят и ступеням, как будто они взбираются вместе с ними наверх: слово превращается в ступени, а не просто подпись. Текст не сопровождает изображение, а сам строит и оживляет композицию.
В. О. Роскин, «НГСНХ», 1925 год
Здесь слово превращается в световой поток: аббревиатура «НГСНХ» набрана крупными буквами и вписана в жёлтый луч-треугольник, как в жесткую геометрическую форму. Текст не просто подписывает картинку с заводами, а сам «освещает» их, связывая идею промышленного роста с именем организации. По краям листа стоят плотные зелёные блоки мелкого набора — как модули справочника, которые выстраиваются в строгую сетку. Вся композиция держится на отношении крупных и мелких текстовых массивов, на диагонали луча и прямоугольниках таблиц. Так типографика может быть и лозунгом, и диаграммой, и основной несущей конструкцией плаката.
М. С. Векслер, «Дети бури», 1926 год
В этом киноплакате название фильма буквально заменяет собой изображение: гигантские буквы «Д» и «Б» превращены в чистые цветовые геометрические массы — розовый треугольно-ступенчатый блок слева и зеленый прямоугольник с закругленным углом справа. Остальная часть слова («ети», «ури») вынесена отдельными крупными модулями и вместе с диагональными цветными полосами создает ощущение движения и взрыва, соответствующего теме бури. Фигурального изображения почти нет, вся композиция строится на взаимодействии букв-объектов и ритма линий.
Слово становится основной визуальной формой и организует композицию не хуже, чем любая картинка.
Фотомонтаж и коллаж как принцип построения образа
Фотография в конструктивистском графическом дизайне используется не как документ, а как строительный материал. Фотомонтаж разрушает привычное пространство и создаёт новый, сконструированный образ, где реальность подчиняется идее.
«Фото-пластика, фотомонтаж, коллаж — это приемы применения фотографии для создания графических композиций.» [6]
Лавинский А. М., Открыта подписка на «Рабочий факультет на дому», 1926 год/Маяковский В.В., Крестьянское хозяйство улучшит грамотей. По учебникам ГОСИЗДАТА учи детей., Степанова В.Ф., 1920 год
В этих плакатах фотография используется как деталь конструктора, из которой собирают ясный агитационный образ. Реальные лица рабочих «вклеены» в схему с огромной раскрытой книгой, геометрическими полями цвета и крупной типографикой. Тело человека почти исчезает: остаются голова и руки, которые держат книгу и указывают на неё, — фотография подчинена идее обучения и самообразования. Пространство здесь не документальное, а сконструированное: живой рабочий оказывается внутри условной композиции из треугольников, прямоугольников и эмблем Госиздата. Так фотомонтаж превращает реальность в наглядный символ, подчиняя фотографию лозунгу и делая ее одним из модулей агитационной схемы.
Акимов Н.П., «Серии листов для Комиссии по улучшению быта учащихся»,/Луппиан В.К./Неизвестный художник/Некрасов Е.; 1925 годы
В этой серии листов фотопортреты вождей и героев революции становятся не просто документальными снимками, а центрами сконструированных коллажей. Вокруг каждого лица собираются фрагменты заводов, улиц, митингов, машин, диаграмм и стрелок — как детали одного механизма. Красные линии, дуги и геометрические плашки связывают разрозненные фотографии в единую схему: стрелка от головы к земному шару, от Дзержинского — к цехам, от Каменева — к рабочим и поездам. Так создается новое пространство, которого не существует в реальности: лидер как бы одновременно присутствует и в портрете, и в каждом промышленном или массовом кадре. Фотография здесь — строительный материал для идеологического образа, подчинившийся задаче показать связь власти, индустрии и народа. Реальность разрезают, монтируют и объединяют в новый, функциональный визуальный язык, где композиция строится не ради красоты, а ради усиления политической идеи.
Г. Г. Клуцис, «Электрификация всей страны», 1920 год
Фотомонтаж создает новую реальность, подчиненную идее индустриализации и роли вождя.
В этом фотомонтаже реальный портрет Ленина превращен в часть фантастической конструкции. Его фигура нечеловеческого масштаба шагает по круговой площадке-схеме, а в руках он держит не реальную опору, а собранный из фрагментов башни и дома символ «электрификации всей страны». Пространство устроено как чертёж: круги, прямоугольные блоки зданий, сетка внизу — всё это не документальный пейзаж, а сконструированная сцена, где фотография, архитектурные планы и графика соединены в один образ. Фото используется не ради правдоподобия, а как материал для идеологически заряженной композиции.
А. М. Родченко, «Кино-глаз», 1924
В этом киноплакате фотография превращается в метафору самого кино: гигантский вырезанный глаз парит в центре листа, как отдельный объект, оторванный от лица и реальности. Ниже — фрагменты лиц и камеры, вставленные в жесткую прямоугольную схему вместе с типографикой. Фотомонтаж собирает новый образ «кино-глаза» — всевидящего аппарата, который смотрит за человека и вместо человека. Реальные фото здесь не документ, а строительный материал для абстрактной идеи о кино как новом органе зрения.
Лисицкий Эль, «Индустриализация С. С.С.Р.», 1927 год/Неизвестный художник, «Приобщайте детей к общей жизни трудящихся», 1925 год
В обоих плакатах реальность собирается как коллаж-конструктор. На листе про индустриализацию десятки разнородных фотографий — заседание, стройки, графики, портреты — объединены в одну плотную схему с помощью цветовых плашек, стрелок и цифр. Коллаж превращает историю 1925 года в наглядный «информационный щит», где каждый фрагмент работает как модуль единого рассказа о росте СССР.
Во втором плакате документальные сцены жизни детей и воспитателей вписаны в крупные кольца и красную диагональ. Фотографии будто наклеены по траектории лозунгов, и вместе они образуют новый замкнутый мир «детского дома-семьи». Здесь коллаж разрушает обычное пространство: люди и эпизоды оторваны от реальных мест и подчинены чистой графической форме.
Е. А. Лавинская, «Кино уголок. Из всех искусств, по моему, самое важное это кино», 1925 год
«Кино-уголке» фотография работает как монтажный материал внутри строгой схемы стенгазеты. В центр помещен крупный фотопортрет Ленина, вокруг которого графически построены круги-«лучи» и блоки с кадрами кинохроники, киносъемкой, зрителями. Маленькие фотографии вырезаны, развернуты, вписаны в прямоугольные поля текста и заголовков так, чтобы показать разные сферы действия кино — в городе, деревне, клубе. Реальное пространство разрывается: кадры из разных мест и времён сведены на одном листе и подчинены идее «самого важного искусства».
«…фотомонтаж является способом „наиболее легкого и быстрого получения изобразительного ресурса, не требующего сложной выучки в живописных школах и академиях“.» [8]
А. М. Родченко., История ВКП (б), 1926 год/Л. Лисицкий, «История мирового профсоюзного движения. Профинтерн», 1929 год
Здесь фотомонтаж работает как наглядная «летопись», собранная из разнородных фрагментов. В листе о смерти Ленина фотографии, схемы, карикатурные фигуры и диаграммы разложены по красно-черным прямоугольным полям, как в настенной газете: единая страница складывается из отдельных модулей-кадров, которые показывают и траур, и рост партии, и работу руководства. Во втором плакате вокруг фигуры Ленина выстроено большое круговое поле: портреты деятелей, карты, цифры и подписи вмонтированы в диаграмму-циферблат. Реальные снимки становятся здесь не про документальность момента, а про конструирование наглядной модели истории и международного движения.
Ограниченная, контрастная цветовая палитра
Цвет в конструктивистских плакатах функционален и экономен. Часто используется крайне ограниченный набор оттенков, построенный на сильных контрастах — цвет работает как сигнал, а не как украшение.
Буланов Д., «Как свои пять пальцев будешь знать животный мир побывав в зоологическом саду.», 1928 год
В этом плакате вся работа держится на трёх цветах: чёрный, телесно-красный и кремовый фон. Яркая оранжево-красная ладонь выстреливает на чёрном овале как сигнал и сразу связывается с фразой «свои пять пальцев» — цвет помогает моментально уловить смысл, а не украшает изображение. Чёрные полосы текста на светлом фоне читаются как жёсткие типографские блоки, которые уравновешивают крупную фигуру руки. Такой экономный, контрастный цвет четко делит главное и второстепенное и делают агитационное сообщение максимально ясным.
Лавинский А., «Броненосец Потёмкин», 1926 год
В этом плакате к фильму «Броненосец Потёмкин» хорошо видно, как работает ограниченный цвет. По сути здесь всего несколько тонов: желтый фон, холодные серо-синие массы корабля и орудий, тёплая охристая кожа матроса и чёрно-синяя типографика. Жёлтый лист вспыхивает как фонарь тревоги и выделяет силуэт корабля на расстоянии. Тёмные стволы пушек образуют мощную рамку и вместе с синей надписью внизу создают плотный контраст к фону, направляя взгляд в центр — к лицу героя.
Цвет не «раскрашивает» детали, а подчёркивает главное в композиции: матрос и пушки — одно целое, переднее, активное; фон и такелаж уходят на второй план. Даже надпись «Броненосец Потёмкин» набрана тем же холодным синим, что и металл, поэтому текст чувствуется продолжением корабля.
Прусаков Н., Борисов Г., «Путешествие на Марс», 1926 год
Здесь вся выразительность держится на нескольких цветах: густой тёмно-синий фон, оранжево-красный «луч» и планеты, белый центр воронки и холодно-зеленоватые лица. Синий создает глубокое космическое поле, а красный работает как чистый сигнал движения: зритель сразу видит траекторию полёта героя, выстреленную из прибора внизу к светлой точке в центре спирали. Белые концентрические круги не столько «раскрашены», сколько служат контрастной разметкой пространства, усиливая ощущение притяжения к центру. Цвет здесь экономен и строго распределен по функциям: красный — энергия и направление, синий — пространство, белый — цель, зелёный — напряженное человеческое присутствие.
Шасс Ю., Кобелев В., «Ленин и электрофикация», 1925 год/Неизвестный художник, «Пролетарская рать, иди в Совет выбирать!», 1926 год
Тут в обоих плакатах цвет простой, но мощный сигнал. В листе с красной рукой палитра сведена к трём тонам: чёрный фон, красная ладонь, светлая кремовая полоска контура и текста. Красный заполняет всю фигуру руки и превращает её в знак-призыв «иди голосовать», чёрный уводит фон назад, а светлый только подчёркивает слоганы — никакой «живописи», только контраст и считываемый жест. В плакате «Ленин и электрификация» схема похожая: красные круг и лозунг, голубые молнии и лампа, черная типографика и серые фотофрагменты. Красный отмечает идею коммунизма, голубой — энергию и ток, а чёрно-белые фотографии играют роль фона-доказательства.
Динамизм и направленность движения
Конструктивистские композиции полны движения: диагонали, стрелки, лучи, направленные взгляды и жесты создают ощущение вектора — вперёд, вверх, к будущему. Плакат не статичен, он «призывает» к действию.
Александра Родченко, «Броненосец Потёмкин», 1925 год
«Динамичные ракурсы, резкие контрасты и ощущение движения подчеркивают драматизм и напряжённость, показанные в фильме.» [9]
Движение встроено в саму конструкцию листа. Коляска с ребёнком поставлена по диагонали и как будто срывается вниз по лестнице, которая уходит в глубину под острым углом. Черно-белые ступени превращены в полосатый «конвейер» движения: взгляд автоматически скользит по ним из правого верхнего угла к левому нижнему, следуя траектории падения. Круги колес, наклон коляски, вытянутая фигура ребёнка — всё подчеркивает неустойчивость и момент катастрофы. На этом фоне статичный синий верх с надписью «Броненосец Потёмкин» работает как твёрдая опора, к которой относится событие. Динамичный монтаж, построенный на диагонали и перспективе, не просто фиксирует сцену, он задаёт мощный вектор движения и эмоционального удара, буквально «затягивая» зрителя в действие.
Стенберг В.А., Стенберг Г.А., «Броненосец Потемкин», 1929 год
Здесь можно увидеть как движение задано самими формами орудий: пять пушек летят по диагонали из глубины к зрителю, как направленные трубы-стрелы. Перспектива усиливает эффект — стволы расширяются к переднему плану, создавая ощущение рывка вперед и угрозы. По центральной пушке тянется название фильма, и текст как бы «несется» вместе с металлом, превращаясь в часть движения. Фигуры матросов на концах стволов балансируют на грани падения, их позы подчеркивают напряжение момента. Диагональное построение, контраст синего и красного, смещение центра тяжести делают композицию динамичной и агитационной.
«Стенберги всегда стремились в конструируемой ими системе плоскостей и объемов, изобразительных метафор и ассоциаций, передать прежде всего движение, динамику, ритм, которые отличали своеобразие эпохи 1920-х гг. с её характерным призывом „Время, вперед!“.» [3]
Братья Стенберги; «Цемент», 1927 год/«Мертвая петля», 1929 год
В обоих плакатах движение буквально прорезает кадр.
В «Цементе» фигура героя будто выходит из глубины, его жест продолжает ритм желтых и серых диагоналей. Эти лучи летят по диагонали справа налево, как удары молота, и превращают статичный портрет в сцену напряженного действия.
В «Мёртвой петле» всё строится на красной дуге траектории: она закручивает пространство, связывает лётчика, крупную фигуру мужчины и маленькую женскую фигуру в круге. Лист читается как один закрученный маневр, а не набор отдельных персонажей.
Владимир и Георгий Стенберги, «Человек с киноаппаратом», 1929 год.
Тут всё устроено так, будто кадр закрутило. Домы идут по диагонали, как падающие башни, пол «уезжает» вниз, а фигура женщины вращается в центре, как стрелка в вихре. Круговая надпись работает как орбита: она задаёт траекторию вращения, по которой глаз будто прокручивает кадр. Пространство лишено горизонтали, нет опоры — только диагонали и круги, поэтому плакат ощущается не как картинка, а как движение камеры. Создается ощущение динамики и нового, «киношного» взгляда на город и человека.
Заключение
Конструктивистский графический дизайн 1920–1930-х годов в СССР формирует цельный визуальный язык, в котором все элементы подчинены задаче агитации и рациональной организации пространства. Исследование плакатов, обложек и фотоколлажей показывает, что главный принцип этого языка — конструкция, а не изображение ради красоты.
Для конструктивизма характерна жесткая геометрическая структура и модульность. Композиции строятся из кругов, квадратов, треугольников, осей и сеток; человек, объект, город, диаграмма — всё «собирается» из простых модулей. Это делает изображение легко читаемым, тиражируемым и даёт ощущение порядка и организованного будущего. Типографика же становится главным графическим элементом. Слова и буквы работают как фигуры: они растягиваются по диагоналям, вписываются в круги, превращаются в блоки и лучи. Текст — это конструкция плаката, задающая ритм и направление чтения. Важнейшая особенность и фотомонтаж и коллаж. Фотографию режут, масштабируют, соединяют с геометрией и текстом. Так создаются новые, сконструированные образы — лидер, индустрия, коллектив. Цвет выполняет сигнальную функцию: выделяет главное, делит «своих» и «чужих», акцентирует лозунг и направление движения, не перегружая глаз. Почти все композиции пронизаны движением и направленностью. Диагонали, стрелки, лучи, траектории, ракурсы, жесты и взгляды героев создают ощущение вектора — вперёд, вверх, к цели. Плакат как бы толкает зрителя к действию: учиться, голосовать, строить, идти в кино, участвовать в индустриализации.
Таким образом, конструктивистский графический дизайн 1920–1930-х годов в СССР характеризуется геометрической и модульной организацией формы, доминированием типографики, активным использованием фотомонтажа, ограниченной контрастной палитрой и динамичной, целеустремленной композицией. Все эти особенности работают вместе, создавая функциональный, идеологически заряженный и претендующий на универсальность визуальный язык эпохи.
Е. В. Бархатова. Русский конструктивизм 1920-х — 1930-х годов // Плакаты русского конструктивизма 1920-х — 1930-х годов. URL: https://expositions.nlr.ru/construct/text4.php#: ~:text= (Дата обращения: 21.11.2025)
Е. В. Бархатова. Русский конструктивизм 1920-х — 1930-х годов // Плакаты русского конструктивизма 1920-х — 1930-х годов. URL: https://expositions.nlr.ru/construct/text3.php#: ~:text= (Дата обращения: 21.11.2025)
Е. В. Бархатова. Русский конструктивизм 1920-х — 1930-х годов // Плакаты русского конструктивизма 1920-х — 1930-х годов. URL: https://expositions.nlr.ru/construct/text5.php#: ~:text=. (Дата обращения: 26.11.2025)
Егор Цеманек. Журнальные обложки эпохи конструктивизма // Журнальные обложки эпохи конструктивизма — Оди. О дизайне. URL: https://awdee.ru/magazine-covers-from-the-constructivist-era/#: ~:text=% (Дата обращения: 22.11.2025)
Егор Цеманек. Журнальные обложки эпохи конструктивизма // Журнальные обложки эпохи конструктивизма — Оди. О дизайне. URL: https://awdee.ru/magazine-covers-from-the-constructivist-era/#: ~:text=% (Дата обращения: 22.11.2025)
ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ ФОТОГРАФИИ В КОНТЕКСТЕ ГРАФИЧЕСКОГО ДИЗАЙНА НАЧАЛА XX ВЕКА [Электронный ресурс] / ISSN 2410-3489 Ежеквартальный рецензируемый, реферируемый научный журнал «Вестник АГУ». Выпуск 4 (267) 2020. с. 203 URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-razvitiya-fotografii-v-kontekste-graficheskogo-dizayna-nachala-xx-veka/viewer (Дата обращения: 25.11.2025)
Плакаты русского конструктивизма 1920-х — 1930-х годов. // Плакаты конструктивизма | Художники фотомонтажных плакатов — Стенберги, Лисицкий, Клуцис, Сенькин на сайте Трамвай искусств. URL: https://tramvaiiskusstv.ru/plakat/articles-plakat/item/1274-15-11-2017-russkij-konstruktivizm-1920-kh-1930-kh- (Дата обращения: 22.11.2025)
Плакаты русского конструктивизма 1920-х — 1930-х годов. // Плакаты конструктивизма | Художники фотомонтажных плакатов — Стенберги, Лисицкий, Клуцис, Сенькин на сайте Трамвай искусств. URL: https://tramvaiiskusstv.ru/plakat/articles-plakat/item/1274-15-11-2017-russkij-konstruktivizm-1920-kh-1930-kh- (Дата обращения: 25.11.2025)
Battleship Potemkin (1925; Moscow, Russian Federation) by Alexander Rodchenko // Battleship Potemkin (1925; Moscow, Russian Federation) by Alexander Rodchenko — Artchive. URL: https://www.artchive.com/artwork/battleship-potemkin-alexander-rodchenko-1925-moscow-russian-federation/#: ~:text=% (Дата обращения: 25.11.2025)
Обложка: https://awdee.ru/magazine-covers-from-the-constructivist-era/ (Дата обращения: 21.11.2025)
https://images.joseartgallery.com/content/_13672-1709588591-thumb1600.jpg (Дата обращения: 21.11.2025)
https://tramvaiiskusstv.ru/images/Lebedev_V_1.jpg (Дата обращения: 21.11.2025)
https://expositions.nlr.ru/construct/images/big/26.jpg (Дата обращения: 21.11.2025)
https://images.vfl.ru/ii/1316995956/dfb218c0/123123.jpg (Дата обращения: 21.11.2025)
https://tramvaiiskusstv.ru/images/NH_2.jpg (Дата обращения: 22.11.2025)
https://tramvaiiskusstv.ru/images/Lavinskiy_1.jpg (Дата обращения: 22.11.2025)
https://awdee.ru/wp-content/uploads/2023/09/IMG_0873.jpg (Дата обращения: 22.11.2025)
https://awdee.ru/wp-content/uploads/2023/09/IMG_0875-1.jpg(Дата обращения: 22.11.2025)
https://awdee.ru/wp-content/uploads/2023/09/IMG_1017-2-1061x1536.jpg (Дата обращения: 23.11.2025)
https://awdee.ru/wp-content/uploads/2023/09/IMG_0763.jpg (Дата обращения: 23.11.2025)
https://awdee.ru/wp-content/uploads/2023/09/IMG_0769-1.jpg (Дата обращения: 23.11.2025)
https://awdee.ru/wp-content/uploads/2023/09/IMG_0781.jpg (Дата обращения: 24.11.2025)
https://awdee.ru/wp-content/uploads/2023/09/IMG_0749-1037x1536.jpg (Дата обращения: 24.11.2025)
https://tramvaiiskusstv.ru/images/Roskin_1.jpg (Дата обращения: 25.11.2025)
https://tramvaiiskusstv.ru/images/v_tekst/Veksler.jpg (Дата обращения: 25.11.2025)
https://expositions.nlr.ru/construct/images/big/22.jpg(Дата обращения: 25.11.2025)
https://expositions.nlr.ru/construct/images/big/32.jpg (Дата обращения: 25.11.2025)
https://expositions.nlr.ru/construct/images/med/1.jpg(Дата обращения: 25.11.2025)
https://expositions.nlr.ru/construct/images/med/29.jpg (Дата обращения: 25.11.2025)
https://expositions.nlr.ru/construct/images/med/42.jpg (Дата обращения: 25.11.2025)
https://expositions.nlr.ru/construct/images/med/58.jpg (Дата обращения: 26.11.2025)
https://tramvaiiskusstv.ru/images/Klucis_Iliktrifikaciy_5.jpg (Дата обращения: 26.11.2025)
https://tramvaiiskusstv.ru/images/Rodchenko_A_A_4.jpg (Дата обращения: 26.11.2025)
https://tramvaiiskusstv.ru/images/Lisitckiy_Industrializatciy.jpg(Дата обращения: 26.11.2025)
https://tramvaiiskusstv.ru/images/NH_3.jpg (Дата обращения: 26.11.2025)
https://sun1-23.userapi.com/s/v1/ig2/sThM8_pccjrYrzJnCGaUmOUxD9 (Дата обращения: 26.11.2025)
https://tramvaiiskusstv.ru/images/Istoriy_Rodchenko_4.jpg (Дата обращения: 26.11.2025)
https://tramvaiiskusstv.ru/images/Liskiy_L_1.jpg (Дата обращения: 26.11.2025)
https://diletant.media/upload/medialibrary/526/526c0c405df4820864406827e36bd378.webp (Дата обращения: 26.11.2025)
